толерантность к тревоге

Методы исследования

На протяжении 10 лет Еврейский музей и центр толерантности проводил образовательные программы и создавал просветительские проекты, направленные на борьбу с ксенофобией. Через выставки и культурные мероприятия они рассказывали, почему так опасны проявления антисемитизма, с которым человечество столкнулось в ХХ веке. Мы попросили директора центра Анну Макарчук рассказать, как команда музея воспринимает ту общественную дискуссию, которую вновь спровоцировала война на Ближнем Востоке, и почему они не планируют сдаваться

Представьте, что вы 10 лет каждый день строите дом. Естественно, с любовью и верой в успех, со знанием: необходимо сделать устойчивый пол, безопасные стены, крепкие и хорошо смазанные двери. Вы точно знаете, каким дом должен быть. Но внезапно происходит вполне ординарное для планеты событие — земная кора двигается, а дом рушится. Вы рады, что обитатели дома живы. Через пару дней вы будете думать, как можно приспособить обломки, как в будущем укрепить фундамент. Но пока мысль очень болезненная: все, что делалось эти годы, было напрасно.

Вот так мы в Центре толерантности восприняли события в Махачкале (вечером 29 октября толпа антисемитски настроенных людей ворвалась в аэропорт в столице Дагестана и устроила там массовые беспорядки. — Forbes Life). То, что научный центр и Еврейский музей делали эти 10 лет, ни от чего и никого не спасло. Мы почувствовали себя откинутыми даже не в точку старта, а в точку невозврата.

Как же могло произойти, что после десятилетий движения к устойчивому развитию, миру разнообразия и инклюзии, одни люди могут бессовестно требовать документы у других? Проверять гостиницы? Требовать расправы? Все образовательные программы, инициативы, уже ставшие «детскими» разговоры о двухмерности и неэффективности ксенофобии, — все куда-то растворилось. Будто бы растворилось.

На самом деле осознание собственной беспомощности очень быстро сменяется осознанием общей и своей личной ответственности за будущее развитие событий. И это единственная взрослая позиция: знать, что дом все равно нужен, а обижаться на земную кору неэффективно. Надо учиться с ней работать. В отличие от реальных магматических пород, наша «кора» поддается влиянию.

Проблема взаимоотношений личности со своим жизненным временем представляется одной из центральных тем философской и психологической мысли как в древности, так и в современном мире. Особенную роль приобретает исследование временной перспективы в юношеском возрасте, когда понимание собственной перспективы, осознание прошлого, конструирование своего жизненного пути, представляя собой базу личностного самоопределения, влияет на дальнейшие значимые выборы человека. Современный мир, пребывая в постоянном процессе изменения (общественных ценностей, систем образования, мира профессий и др.), требует от подрастающего поколения нового отношения к будущему, основанного на креативном, конструктивном подходе к организации своей жизни, когда взамен простому «заглядыванию» вперед, мечтанию о будущем приходит его интенсивное созидание в настоящем. Далеко не все взрослые и, тем более, молодые люди готовы и умеют приспосабливаться к этим изменениям, что порождает тревогу и неуверенность в завтрашнем дне. Поэтому при построении перспективы будущего огромное значение имеет такой фактор, как толерантность к неопределённости — стремление к изменениям, неповторимости и оригинальности, готовность идти своим путем, решать сложные задачи, выходя при этом за рамки принятых ограничений.

Юношество — время планирования будущего. Однако небольшой запас жизненного опыта, не всегда адекватное оценивание своих внутренних ресурсов, повышенная тревожность и излишняя эмоциональность во все времена приводили в этом возрасте к конфликту желаний и возможностей, страху, порой неосознанному, перед будущим. Поэтому именно в юношеском возрасте особенности конструирования будущего с учетом уровня толерантности к неопределенности представляет особый интерес для исследования.

Целью исследования явилось изучение особенностей конструирования будущего в юношеском возрасте при разных уровнях толерантности к неопределённости.

В работе проверялась гипотеза о том, что конструирование будущего в юношеском возрасте у лиц с разным уровнем толерантности к неопределенности имеет специфику, выражающуюся в таких аспектах, как различная степень детализации и простроенности будущего, разный уровень осознания и принятия личной ответственности за свое будущее, разная выраженность позитивных установок и тревожности в отношении своего будущего.

В исследовании приняли участие 52 респондента в возрасте от 16 до 18 лет, обучающиеся в МБОУ «Средняя школа №11» г. Петропавловска-Камчатского. Выборка уравнена по гендерному признаку.

Толерантность к неопределенности (ТН) — это способность человека справляться с неопределенностью и неизвестностью в жизни, не испытывая чрезмерной тревоги или стресса. Эта способность может быть важной для нашего благополучия и успеха, так как мы все сталкиваемся с неизбежной неопределенностью в различных сферах нашей жизни, включая работу, отношения и здоровье.

Исследования показывают, что люди с высокой ТН более склонны к принятию рискованных решений и лучше адаптируются к изменениям в окружающей среде. Они также более открыты к новым опытам и идеям, что может помочь им в достижении личных и профессиональных целей.

Однако, некоторые люди могут испытывать трудности с ТН, что может приводить к чрезмерной тревоге, переживаниям и неспособности принимать рискованные решения. Низкая ТН может также приводить к стереотипному мышлению и сопротивлению изменениям.

Есть несколько способов снизить роль неопределенности в развитии беспокойства:

Первый способ. Очень хорошей прививкой от неопределённости, является повышение уровня образования. Чем больше вы образованы, тем лучше понимаете, что реально происходит и оснований для неопределенности меньше. Например, при непонятном диагнозе от врача. Если вы посмотрите в интернете и повысите уровень образованности, то неопределенность пропадает. Особенно это работает с паническим расстройством или тревожным расстройством, связанным с заболеванием.

Второй способ – смена убеждения о том, что определенность – это важная часть жизни и к этому нужно стремиться. Меняем на противоположное мнение о том, что неопределенность — это неизменная часть жизни и лучше с ней смириться и жить. Пытаться приспособиться.

Классическая КПТ здесь использует когнитивное реструктурирование (изменение содержания мыслей), основными этапами которой являются:

1.)  Поиск доказательств того, что неопределенность можно снизить или исключить из своей жизни. Т.е., иными словами, поиск доказательства, что это не невозможно.

2.)  Подвергается сомнению убеждение, что жить в состоянии неопределенности – это непереносимо. Показывается, что мы все живем в состоянии неопределенности, т.к. завтра может случиться все, что угодно, начиная с кирпича на голову. И все живут и не умирают или просто принимают, как данность.

3.)  Изменение убеждения о том, что есть контроль над будущими событиями. Т.е. убирается идея, что если «я побеспокоюсь, предприму какие-то действия, то мне это гарантирует результат».

Лихи, например, предлагает для когнитивного реструктурирования провести анализ затрат и выгод. Т.е. подумать, в чем плюсы того, чтобы отказаться от убеждения, что неопределенность можно устранить. Плюсы отказа от этой идеологии и минусы не отказа.

Цель КПТ: убедить пациента с высокой тревожностью, что неопределенность – это естественная часть жизни. И единственный вариант устранить тревожность – это принять факт того, что жизнь неопределенна, что мы можем прогнозировать будущее только в маленькой степени, большая часть жизни не подчиняется нашему прогнозу, поэтому для экономии сил и здоровья лучше принять эту концепцию и развивать у себя толерантность к неопределенности, а не пытаться ее устранить из своей жизни.

В целом, толерантность к неопределенности играет важную роль в нашей способности справляться с неизбежными неопределенностями в жизни. Развитие этой способности может помочь нам лучше адаптироваться к изменениям и достигать наших личных и профессиональных целей.

На консультацию можно записаться в WhatsApp по телефону +7 913 731 82 46, или оставить заявку здесь:  https://www.b17.ru/dmtr/

Межкультурная компетенция относится к области социальной компетенции. Социальная компетентность позволяет адекватно выглядеть в культурной среде. Межкультурная компетентность также способствует способности взаимодействовать в некультурной среде. Человек характеризуется как „социально компетентный“, если он способен взаимодействовать с представителями чужих культур. Это достигается тем, что люди способны воспринимать восприятие и идеи своих коллег. Собственное социальное поведение должно быть подвергнуто сомнению с точки зрения иностранной культуры и при необходимости скорректировано. Собственные представления о ценностях и нормах не должны исключаться, а гибко адаптироваться в соответствии с ситуацией.

Коренная и чуждая культура

Предпосылкой для этого является осознание существования культурно специфических и некультурно специфических моделей поведения, а также готовность задуматься и изменить собственные ценности. Социальная и межкультурная компетентность обычно считаются обучаемыми, при этом предполагается, что основы закладываются в ранней социализации, которая оказывает решающее влияние на развитие межкультурной компетентности. Таким образом, приобретение межкультурной компетенции не ограничивается знаниями о конкретной стране, владением иностранным языком, культурными обычаями или моделями поведения. Межкультурная компетенция должна побуждать людей воспринимать, осмысливать и подвергать сомнению свою собственную культуру. Для этого человек должен понимать свою культуру и вытекающие из нее модели поведения (см. Derboven/ Kumbruck 2005, 6 f.). Кюльман выделяет семь требований в качестве основной предпосылки для достижения межкультурной компетентности. Прежде всего, он упоминает терпимость к двусмысленности (ср. Kühlmann 1995, 36).

Толерантность к двусмысленности – что это такое?

Для того чтобы лучше определить межкультурную компетентность, были разработаны различные модели, большинство из которых основаны на списках определенных черт личности. В большинстве моделей межкультурной компетенции толерантность к двусмысленности фигурирует как важный аспект (см. Straub/ Weidemann/ Weidemann 2007, 42 f.).

Термин ambiguity происходит от латинского и означает двусмысленность. Таким образом, терпимость к двусмысленности описывает способность распознавать двусмысленность и противоречия и терпимо относиться к неопределенности, которая может возникнуть (ср. Дербовен/Кумбрук 2005, 6).

При межкультурных контактах всегда возникают новые ситуации, которые противоречат собственным культурным ожиданиям. Эти несоответствия могут сильно напрягать партнеров по общению. Ролевая дистанция и эмпатия могут помочь восприятию и выражению этих ситуаций (ср. Krappmann 1973, 150).

Согласно Краппманну, терпимость к двусмысленности – это способность переносить противоречивые ролевые вовлечения и мотивационные структуры в равной степени в себе и в своих партнерах по взаимодействию (см. Krappmann 1973, 155). Таким образом, толерантность к двусмысленности открывает для человека возможность взаимодействия, особенно в межкультурном пространстве. В то же время она снижает тревожность, поскольку дает понять человеку, что он может поддерживать баланс между различными нормами и мотивами даже в „очень противоречивых ситуациях“ (Krappmann 1973, 155).

Каждый человек должен примириться с тем, что ожидания и потребности не всегда совпадают, и что существуют разрывы между личным опытом и общепринятыми системами ценностей. Если человек отрицает или подавляет эти двусмысленности, он не может развить свою идентичность и, следовательно, не может представлять свою особую точку зрения во взаимодействии (ср. Krappmann 1973, 167).

Derboven, Wibke/ Kumbruck, Christel (2005): Interkulturelles Training Trainingsmanual zur Förderung unterkultureller Kompetenz in der Arbeit. Heidelberg: Springer Verlag.

Krappmann, Lothar (1973): Soziologische Dimension der Identität. Strukturelle Bedingungen für die Teilnahme an Interaktionsprozessen. 3. Auflage. Stuttgart: Klett.

Kühlmann, Torsten (1995): Mitarbeiterentsendung ins Ausland – Auswahl, Vorbereitung, Betreuung und Wiedereingliederung. Göttingen: Verlag für Angewandte Psychologie.

Straub, Jürgen/ Weidemann, Arne/ Weidemann, Doris (Hrsg.) (2007): Handbuch interkultureller Kommunikation und Kompetenz. Grundbegriffe – Theorien – Anwendungsfelder. Stuttgart: J. B. Metzler.

Что это, как она помогает, как ее развить — советы.

Одна из буддийских характеристик бытия гласит: «все сущее непостоянно(изменчиво)», а китайское проклятье (которое сейчас принято считать фейком) пугает: «пусть твоя жизнь пройдет в эпоху перемен». В этих двух изречениях показаны две противоречивые тенденции: мир вокруг постоянно меняется, но человеку в нем спокойнее, если будет больше определенности.

И сейчас, когда изменчивость и неопределенность нашего окружения стали новой реальностью, как же мы можем уравновесить для себя эти две тенденции, как развить толерантность к неопределенности и научиться управлять своей лодкой жизни в бурных водах общих перемен.

Термин «толерантность к неопределенности» был введен E. Френкель-Брунсвик в 1949году при исследовании характеристик авторитарной личности, и трактовала она толерантность скорее, как возможность видеть в ситуации или объекте наличие как положительных, так и отрицательных качеств, в отличии от деления на черное и белое.

В настоящее время у исследователей нет однозначного взгляда на этот конструкт, давайте возьмем то определение, которое больше подходит к цели нашего разговора. Толерантность к неопределенности – это эмоциональная и поведенческая реакция на внешние изменения. Проще: насколько вы спокойны или тревожны, какие действия вы склонны предпринимать, если условия игры постоянно меняются.

В кросс-культурных исследованиях Г. Хофстеда показано, что существуют культуры, стремящиеся избежать неопределенность, в них создаются строгие законы и правила, их соблюдение строго контролируется, чтобы минимизировать угрожающие заведенному порядку ситуации. В противоположном типе культуры, толерантной к неопределенности, люди более терпимы к взглядам, отличным от их собственных или тех, к которым они привыкли; они стараются создавать как можно меньше правил, а с позиций философии и религии действуют как «релятивисты» (признающие относительность чего бы то ни было). Таким образом, сам факт воспитания в той или иной культуре прививает нам определенный уровень толерантности к неопределенности, принятый в ней.

В последних исследованиях выявлены связи толерантности к неопределенности и уровню тревоги: чем меньше толерантность, тем выше тревога, и это, пожалуй, самое важное. Оказалось, что толерантность к неопределенности имеет прямую связь с открытостью и экстраверсией, и обратную с нейротизмом. Люди с нейротизмом склонны к негативным переживаниям, к попаданию в негативные ситуации, не умеют адаптироваться. Зачастую данное состояние скрывается за внешним благополучием, утаивается внутренняя неудовлетворенность и личные конфликты.

Таким образом, толерантность к неопределенности показывает насколько эффективно вы можете действовать в изменяющихся условиях, не испытывая стресса. При этом, при наличии толерантности, мир вокруг воспринимается как многомерный, изменяющийся и предоставляющий возможности, а не как черно-белый, застывший и враждебный. Вы готовы творчески подходить к принятию решений, открыты для всего нового и живо откликаетесь на перемены, пересматривая свои действия, на основании поступающей информации. То есть перемены не пугают, они – часть процесса планирования.

Так почему же некоторые могут легко скользить по волнам неопределенности и быть гибкими, а другим каждый шаг дается с трудом и пугает? Можно ли научиться легче воспринимать перемены, а крушение планов как полезный опыт?

Оценивая разные стратегии поведения людей с высокой толерантностью к неопределенности были выявлены

две основные: создание определенности своими силами и полное принятие неопределенности.

Люди, придерживающиеся первой стратегии умеют находить в текущей ситуации точки опоры, ставить более мелкие промежуточные цели, шаги к которым меньше подвержены воздействию внешних факторов. Выбирая такой подход, стоит ответить на несколько вопросов: что в данной ситуации все-таки определено, какие положительные черты в текущей ситуации есть, которые способствуют продвижению к цели или хотя бы безопасности в настоящем? Это помогает сохранять опору на ситуацию и ее в целом положительное восприятие.

Вторая стратегия больше свойственна людям восточного менталитета и людям религиозным, они изначально принимают неподконтрольность мира, но при этом снимается их личная ответственность за достижение целей. « Все в руках Всевышнего»: вы можете предпринимать усилия для достижения целей, но, если вы их не достигли (или достигли), вашей личной вины (как и заслуги) в этом нет. Такой подход позволяет избежать стресса и страха неудачи, но является более сложной для западного менталитета, где личные достижения являются мерилом успешности.

Стоит ли развивать в себе толерантность к неопределенности и можно ли это сделать? Если неопределенность вас пугает, и вы находитесь в постоянном стрессе, что планам не суждено сбыться, то, наверное, действительно стоит пересмотреть свой подход, и да, толерантности к неопределенности можно научиться, например, применяя первую стратегию, то есть постепенно снижая неопределенность собственными силами и средствами.

Дополнительно на повышение толерантности к неопределенности работает изменение восприятия картины окружающего мира с враждебного на дружественный или хотя бы на нейтральный: как ветер на открытом месте, не пытается специально сбить вас с ног или испытать на прочность, он действует по своим законам, так и мир, не пытается играть против вас. Как от ветра вы можете спрятаться за стенами дома или надеть непродуваемый плащ, так и с миром вы можете выстроить другие способы взаимодействия.

Вместо восприятия мира как враждебного, примите за правило каждый день подмечать ситуации, которые были для вас благоприятны, в которых люди были к вам внимательны и дружелюбны. Если ввести это в привычку, то отношение поменяется. А, согласитесь, если мир к вам дружелюбен, то, даже меняясь, он вам не вредит. Я не призываю вас сразу бросаться в омут позитивизма, говоря, «все перемены к лучшему», но в любой перемене можно найти какие-то положительные для вас аспекты или что-то, что можно употребить с пользой для себя.

Гибкости тоже можно учится, планируя. Имея ввиду определенную цель, продумайте разные стратегии ее достижения, в зависимости от действий других или от обстоятельств. Так вы будете заранее готовы к переменам, хотя бы к некоторым.

Подведем итоги. Изменчивость – это неотъемлемая часть нашей реальности, и это хорошо, иначе представьте, что черная полоса в жизни никогда не кончается, дети всегда остаются грудными и нуждаются в вашей защите и заботе, погода тоже все время одинаковая и т.п до абсурда. При этом наш мозг постоянно нам помогает, стремясь выявлять законы этих изменений, чтобы сделать нашу жизнь более безопасной и предсказуемой.

Если вы до сих пор живы, значит, вы прекрасно справляетесь с изменчивостью этого мира. Но всегда есть возможность улучшить качество жизни, если толерантность к неопределенности – это то, чего вам не хватало, то вы можете ей научиться – и это тоже перемены. Дерзайте!

статья написана для центра «НеТерпи» https://vk.com/wall-210459881_395

Нельзя научить человека толерантности

Единственный способ укреплять дом, сколько бы того ни потребовали природные условия, — это добавлять в раствор образование, в конструирование сложной идентичности и в свою гражданскую ответственность.

Да, агрессия к иным/другим — часть нашей природы, которая оттачивалась эволюцией несколько тысячелетий. Но нам есть что противопоставить природной ксенофобии: века прогресса и человечности. Было бы грустно, если бы за тысячелетия истории нашей цивилизации мы не приобрели то, позволяет нам не просто выживать, но делать это красиво и эффективно. Гуманистичность и эмпатия, толерантность, интерес и любознательность — это тоже часть нашей природы.

Нельзя научить толерантности, но можно привить сочувствие и критическое мышление. В этом сила любых образовательных программ.

Нельзя заставить быть эмпатичным, но именно эмпатия — это противоядие от предрассудков. Нужно продолжать создавать все условия для открытого диалога между различными сообществами, способствуя пониманию разного и общего. Сложно ненавидеть того, кого вы знаете лично. Любая абстракция обретает живые черты, если начать диалог.

Нужно сознательно противопоставлять сложность упрощению. В первую очередь, сложность нашей социальной идентичности. Чем больше у человека групп, с которыми он себя ассоциирует в тех или иных жизненных ситуациях, тем устойчивее он становится. Многомерная идентичность открывает новые валентности для принятия и соприкосновения с другими.

Наконец, еще одно решение — это гражданская ответственность. Говорить о таком и страшно, и мечтательно, и непросто, но каждый человек несет гражданскую ответственность за противостояние ненависти. Молчание и безразличие лишь увековечивают цикл насилия.

Общество, зараженное ксенофобией, похоже на большой класс, в котором идет травля. Можно увести виноватого в агрессии из класса, можно спрятать жертву в высоком замке, но если свидетели уже привыкли просто молчать, а иногда и усмехаться, поддерживая агрессора, то все повторится заново.

Завтра на месте людей в этом самолете можете оказаться вы, мы или я.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Толерантность к неопределенности и стратегии ответа на условия неопределенности

Понятие толерантности к неопределенности и как ее развить?

Неопределенность и непредсказуемость жизни стали современными реалиями. Сначала пандемия Covid-19 повлекла за собой серьезный кризис в области здравоохранения во всем мире, существенно увеличив проявления симптомов тревоги и депрессии среди населения. А сейчас самым серьезным испытанием, в частности для украинцев, стала война, являющаяся серьезным вызовом ресурсам устойчивости человека, его готовности и способности преодолевать повседневные трудности, приспособиться к изменяющимся условиям жизни, эффективно взаимодействовать с другими людьми и успешно реализоваться в разных сферах жизни.

Во время постоянных потрясений, большого количества перемен человек попадает в ситуацию неопределенности. Это чаще всего является фактором стресса и повышенной тревоги, что может привести к нарушению психологического здоровья и благополучия.

Именно поэтому сейчас очень актуально и необходимо говорить о способах, позволяющих не только достигать, но и поддерживать психологическое спокойствие и благополучие.

Современные зарубежные исследования доказывают, что стресс и снижение уровня благополучия возникают, когда человек оказывается чувствительным к восприятию внешних стимулов и недостаточно внутренних ресурсов для трансформации негативного влияния среды или ее изменения.

Согласно подходу С. Баднера (S. Budner, 1962), исследовавшего толерантность к неопределенности, реакция личности на восприятие неопределенности проявляется в таких формах поведения, как:

Реакция на ситуацию неопределенности зависит от эмоционально-индивидуального восприятия его человеком. Для одних ситуация неопределенности может быть стрессовой, а для других адекватной и приемлемой.

Что такое толерантность к неопределенности?

Толерантность к неопределенности – это умение эффективно действовать и принимать решения в условиях неполной или противоречивой информации. Это способность принимать конфликт и напряжения, возникающие в ситуации двойственности, противостоять несвязанности и противоречивости информации, принимать неизвестное, не чувствовать себя неуютно перед неопределенностью.

Исследователь Роберт Нортон выделил восемь категорий, раскрывающих понятие неопределенности: множественность суждений, неточность, неполнота и фрагментированность, вероятность, неструктурированность, дефицит информации, изменчивость, несовместимость и противоречивость, непонятность.

Понятие “толерантность к неопределенности” появилось еще в середине 20-го века и имеет два значения:

Стремление к ясности и определенности по отношению к миру в целом.

Неопределенность внешнего мира очень велика. Прогнозировать развитие событий бывает сложно даже на месяц вперед, не говоря уже о годах. В этих условиях один из способов сохранения внутреннего равновесия – это создание и поддержание определенности внутри себя.

Стремление к ясности и определенности в мире людей, то есть в отношениях с окружающими.

Толерантность к неопределенности является личностной чертой, определяющей отношение человека к неоднозначным, неопределенным, тревожным ситуациям независимо от эмоциональной окраски (положительной или отрицательной) этой неопределенности. Новая влюбленность, длительный конфликт на работе или кризис в отношениях семейной пары может привести к дисбалансу личности.

Как сохранять спокойствие в условиях “когда ничего не ясно”? На этот вопрос дает прекрасные ответы Виктор Франкл

У человека можно забрать все, кроме одного: последней свободы человека – выбирать собственное отношение к любым обстоятельствам, выбирать собственный путь.

Фактически есть две основные стратегии, которые можно адаптивно применять в ответ на условия неопределенности:

Самостоятельное создание определенности в том случае, если это возможно.

Когда мы больше не в состоянии изменить ситуацию, мы вынуждены изменить самих себя.

Безусловное принятие неопределенности как факта, на который невозможно повлиять.

Между стимулом и нашей реакцией на него всегда есть время. За это время мы выбираем, как реагировать. И именно здесь лежит наша свобода.

Хрупкость толерантности

Сколько бы благородной, эффективной, намеренно возведенной в парадигму на государственном уровне и упорно строящейся на местах ни была толерантность, она очень хрупка. Она требует нашей постоянной бдительности, непрерывного образования, диалога и подкрепления фундамента.

Да, случившееся ужасно, но это не повод для паники, а болезненное предупреждение о том, что ни одно общество не застраховано от ненависти. Даже самое многонациональное и толерантное на бумаге или в реальности.

Международный день памяти жертв Холокоста в Еврейском музее и центре толерантности (Фото Антона НоводережкинаТАСС)

Мы не можем позволить себе «самоуспокоенность» перед лицом предрассудков, потому что они находятся в нашей голове. Под очень тонкой и яркой оболочкой цивилизации скрывается первобытная и работающая по своим законам сторона человечества. Когда мы говорим о ксенофобии, речь идет о противопоставлении «нас» — эта конструкция всегда окрашена в светлые цвета — и непонятных, опасных, явно темных «их».

В истории нашего вида конструкция «Мы/Они» намного древнее, чем «Я/Ты», поскольку человек осознал свою индивидуальность гораздо позже, чем свою общность. На протяжении всей филогенетической истории наши предки в основном жили небольшими, сплоченными сообществами, где сотрудничество и групповые действия были необходимы для выживания. Эти ранние группы зависели от коллективных усилий по охоте, собирательству, защите от хищников и других групп. В такой среде концепция «мы», концепция коллективной идентичности имела первостепенное значение для обеспечения успеха группы, а значит, и индивидуального выживания.

Только по мере того, как наш вид развил более сложные когнитивные способности, начали появляться концепции «Я» и «Ты». Такой переход к индивидуальному самосознанию был очень постепенным процессом, который разворачивался на протяжении миллионов лет. По мере того как у гоминидов развился более крупный и сложный мозг, они начали лучше понимать себя как отдельные сущности с уникальными мыслями, желаниями и намерениями.

В этом контексте появление «Я» и «Ты» ознаменовало значительный когнитивный и культурный сдвиг. Это позволило настроить социальное взаимодействие более тонко: развить язык для общения с другими и отличающимися, научиться сочувствовать, а также делать то, что мы теперь бы назвали «социальное проектирование». Теперь люди могли отличаться от других, признавать потребности и чувства других членов группы и планировать с учетом этих вводных.

Однако глубоко укоренившееся чувство «мы», зародившееся в нашем раннем коллективном существовании, никуда не исчезало. Оно остается фундаментальным аспектом нашей психологии. Мы продолжаем полагаться на сообщества и группы в поисках различных форм поддержки, безопасности и чувства принадлежности. Так что не стоит называть это базовое желание «принадлежать» презрительным «так мыслит толпа». Сложно преодолеть паттерн поведения, которому миллионы лет.

При этом важно понимать, что «Мы» рождается только в контексте с «Они». Соприкосновение с группой, которой необходимо противостоять, способствует осознанию наиболее близкой общности и себя внутри этой общности. Наша индивидуальность зависит от того, с кем мы себя ассоциируем, а с кем нет, — это и называется функцией пересечения идентичностей.

По сравнению с другими приматами, мы феноменально дружелюбны по отношению к тем, кто находится внутри нашей группы: здесь мы готовы проявлять эмпатию, прощать ошибки, добиваться для них особенных преференций и защищать. Вместе с тем к «другим» и чужим мы столь же феноменально враждебны. Не доверяем, гораздо чаще проявляем агрессию и даже не склонны сопереживать. Наши зеркальные нейроны, отвечающие за эмпатию, гораздо меньше отзываются, когда мы наблюдаем за переживаниями человека из другой, «не нашей» группы.

В психологии эти явления получили названия ин-групповой фаворитизм и аут-групповая дискриминация.

Получается, что она возникает уже здесь, на самом базовом уровне: мы нарушаем принцип равенства и ущемляем в правах человека на основе его принадлежности к определенной группе.

Будущее в контексте временной перспективы личности

Исследования проблемы времени в психологии осуществлялись в целом ряде направлений. Это, прежде всего, классические исследования восприятия времени (Ю. М. Забродин, Ф. Е. Иванов, Е. Н. Соколов, П. Фресс), переживания времени (Д. Гарбетте, Р. Кнапп), временной перспективы (Р. Кастенбаум, Ж. Нюттен). Значимо и исследовательское направление, в котором изучались нейрофизиологические, психофизиологические особенности временной организации человека (Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова — 1981 г.; Ю. М. Забродин, Л. В. Бороздина, И. А. Мусина — 1987 г.; Я. Освальд — 1975 г.; С. Шервуд — 1975 г. и др.), а также процессуально-динамические, такие как скорость запоминания, скорость реакций, темпы, ритмы нейрофизиологических, психофизиологических процессов (П. Фресс, Л. П. Гримак — 1978 г.; Д. Т. Элькин — 1959, 1962 гг.; Т. М. Козина — 1978 г., Д. Н. Узнадзе — 1966 г.).

В юношеском возрасте до определенного момента в среднем сохраняется локус времени, направленный на будущее. По содержательной части образ будущего в юношеском возрасте чаще всего наполняется профессиональными подробностями, связан с профессиональным самоопределением. Определенное смысловое будущее предполагает определенность и устойчивость профессионального выбора, неопределенное — его неопределенность и неустойчивость.

Толерантность к неопределенности как фактор построения перспективы будущего

Современные исследователи перспективы будущего не могут однозначно выделить группы факторов ее формирования ввиду того, что в каждом индивидуальном случае одни факторы могут преобладать над другими. По источнику воздействия, однако, эти факторы традиционно разделяются на внутренние и внешние. К числу внутренних, наряду с личностными ценностями, стремлениями и убеждениями, следует отнести и толерантность к неопределённости.

С начала 1960-хгг. для измерения толерантности к неопределенности как личностной черты методом субъективного самоотчета был разработан ряд психометрических шкал. К наиболее известным из них относятся шкала Дж. Баднера, адаптированная в России Г. У. Солдатовой, шкалы С. Райделла и Е. Розена, Э. МакДональда, Р. Нортона, а также испаноязычная шкала Д. Виганола Роза, русскоязычная версия которой была адаптирована Н. Шалаевым. Обзор шкал для измерения толерантности к неопределённости можно найти в работах Э. Фарнхэма и Т. Рибчестер, а также А. И. Гусева.

В анализе проблемы неопределенности на передний план выступают разные аспекты отношения людей к будущему.

Коллективная вина и коллективная безответственность

Интересно понять, на основании чего мы выбираем свои ин-группы и как формируется тот самый список идентичностей и иерархия внутри этого списка. Для каждого человека ответ будет разным, более того, в разные периоды жизни одного и того же человека структура идентичности будет меняться.  Для кого-то актуальной идентичностью будет гендерная, то есть: «мы — женщины, а вот они — мужчины»; для кого-то семейная (мать, отец, сын, брат); для кого-то профессиональная, религиозная, гражданская или этническая.

В периоды турбулентности, когда мы чувствуем себя уязвимыми, а окружающий мир воспринимается как ненадежный, опасный и непредсказуемый, наша психика сталкивается с одним из самых непереносимых для нее стрессоров — неопределенностью.

Пытаясь вернуть в действительности хоть немного ясности и прогнозируемости, мы задаем себе вопрос: «Кто виноват в наших бедах?» Это совершенно естественный вопрос, поскольку он помогал выживать нам миллионы лет, но не всегда объективный, поскольку и тогда, и сейчас мы не всегда можем дотянуться до реального источника.

В такие моменты наша психика создает еще одну конструкцию идентичности — мы находим «козла отпущения». Впервые в социальном контексте термин был использован Эмилем Дюркгеймом.  Если он есть, значит мир снова обретает четкость, границу между черным и белым, правыми и виноватыми. В реальности все, конечно, сложнее, но нам некогда разбираться, нам необходимо сохранить себя в порядке.

«Козел отпущения» — это не метафора, а психологический и социальный феномен, при котором отдельные лица или группы несправедливо обвиняются в проблемах или трудностях, с которыми сталкивается большинство. Несправедливо потому, что люди перекладывают ответственность за негативные явления, неудачи или собственные ошибки на других, чтобы сохранить положительный образ «мы».

Международный день памяти жертв Холокоста в Еврейском музее и центре толерантности (Фото Артура НовосильцеваАгентство «Москва»)

Лидеры или влиятельные фигуры зачастую используют существующие предрассудки и страхи, чтобы отвлечь внимание от собственных неудач или объединить людей против общего врага. В таких случаях поиск козла отпущения служит инструментом сохранения власти и контроля.

В средневековом Страсбурге, охваченном чумой, никто не хотел в реальности разбираться, откуда приходит болезнь. Проще было обвинить евреев, которые отравили воду, а затем убить их или изгнать.

В Европе XVI-XVII веков никому не было дело до причины неурожая, болезней и социальных волнений. Проще было обвинить женщин в колдовстве.

В конце XIX века в России не было сил или желания исследовать и озвучивать реальные причины экономических и политических трудностей. Проще было обвинить в этом еврейские общины и отвлечь население от насущных социальных проблем.

В США 1940-х годов не было политической воли решать проблему законным и рациональным путем: после нападения на Перл-Харбор правительство Соединенных Штатов насильственно переселило и интернировало более 120 000 американцев японского происхождения, две трети из которых были коренными гражданами. Доказательств, что они представляют угрозу безопасности, не было, но того требовали массы.

У перечисленных и многих других исторических примеров есть нечто общее: жертвой и «козлом» чаще всего становятся группы, которые не могут дать отпор. Бороться с сильным противником невыгодно, потому что в этом случае исход борьбы неясен: правые и виноватые вполне могут поменяться местами.

Пройти путь от обвинений «других» до погромов позволяет еще одна особенность нашей социальной психики — знаменитый эффект толпы.

«Эффект толпы», также известный как менталитет толпы или стадное поведение, — это описание явления, при котором люди в группе склонны отказываться от критического мышления и действовать импульсивно, следуя действиям и эмоциям окружающих.

С научной точки зрения такое поведение можно объяснить социальной психологией и поведенческой экономикой. В толпе люди часто подчиняются действиям группы из-за социального давления, анонимности или желания вписаться в общую группу. Это желание может привести как к положительным результатам, например к коллективному сотрудничеству, так и к отрицательным последствиям, например к иррациональному принятию решений или насилию.

В толпе люди чувствуют свою анонимность, а значит пониженный уровень личной ответственности. В одиночестве редкий человек способен на жестокое насилие и вряд ли будет сжигать дома, обыскивать гостиницы и громить аэропорты.

И все-таки ставить случившееся в Махачкале только в виду коллективному — это отчасти неуважение.  Насколько надо не любить человека, не верить в его способность решать самостоятельно и самостоятельно действовать, чтобы отказывать в ответственности за собственные поступки?

Страх может усилить желание проверять паспорта и писать доносы, но не может заставить это делать. С МИ могут усилить жажду на ком-то выместить свою агрессию, но не могут заставить этого сделать. Мы часто в последние годы слышим про коллективную вину, но нам пора задуматься про ее вторую сторону — коллективное ощущение безнаказанности. Решение поступать именно так — не результат чьих-то злостных или, наоборот, «позитивных» манипуляций и увещеваний. Это личная ответственность.

Анализ и интерпретация результатов исследования

На первом этапе для разделения совокупной выборки на подгруппы осуществлялась кластеризация данных, полученных по методике «Толерантность к неопределенности». Были получены две группы, критериальное сравнение которых показало различия по большинству шкал (табл. 1).

Можно говорить о том, что респонденты первой группы осознают и принимают сложность, неоднозначность и непредсказуемость окружающего мира, мирятся с ней и учитывают ее в своих действиях; они склонны подходить к проблемам нешаблонно, они в меньшей мере подвержены общественным стереотипам. Респонденты второй группы, чей уровень толерантности к неопределенности ниже, чувствуют дискомфорт в сложных, неоднозначных ситуациях, стараются внести в свою жизнь однозначность — часто путем искусственного упрощения сложной реальности и закрывания глаз на реально существующие проблемы. Таким образом, сформированные посредством кластеризации группы представляют собой совокупность респондентов с высоким и низким уровнем толерантности к неопределенности (в дальнейшем условно будем называть группу с высоким уровнем — «толерантные», с низким уровнем — «интолерантные»).

Анализ ассоциаций стимул «Моё будущее» (табл. 2) показывает, что старшеклассники с высоким уровнем толерантности относятся к своему будущему позитивно, определяют его как комфортное, благополучное, в то время как интолерантные респонденты видят своё будущее тревожным, неизвестным, страшным.

Об этом же свидетельствуют результаты методики рисуночных метафор «Жизненный путь» (табл. 3).

Толерантные к неопределенности респонденты изображают будущее более подробно, занимают всё пространство листа, нажимают на карандаш с умеренной силой (рис. 1).

Рис. 1. Пример выполнения методики рисуночных метафор «Жизненный путь» респондента, толерантного к неопределенности

Интолерантные же рисуют схематично (как правило, рисунки занимают примерно половину листа), используют штриховку, слабо нажимают на карандаш. Также в их рисунках присутствуют вопросительные знаки (рис. 2). Можно говорить о том, что респонденты явно различаются по эмоциональному и содержательному отношению к своему будущему.

Рис. 2. Пример выполнения методики рисуночных метафор «Жизненный путь» респондента, интолерантного к неопределенности

У каждой из групп в рисунках жизненного пути присутствует почти равное количество препятствий на пути к своему будущему. Однако представители разных выборок планируют использовать разные средства для преодоления этих препятствий. Толерантные респонденты полагаются на себя и свои силы, в то время как интолерантные нуждаются в поддержке со стороны, что подтверждают выявленные в первой группе взаимосвязи (будущее — цели: r=0,44*; будущее — локус — я: r=0,50*), а также сравнение групп по шкалам методики СЖО (табл. 4). Лица, демонстрирующие позитивное отношение к неопределенным ситуациями, более склонны воспринимать себя субъектом собственных действий и контролировать собственную жизнь, более оптимистично оценивают собственные успехи и неудачи и более склонны ожидать успеха в будущем.

Методика «Циклический тест времени» Коттла показывает (табл. 5), что толерантные респонденты чаще изображают будущее большим по размеру кругом и на равном расстоянии от настоящего (рис. 3). Интолерантные, напротив, чаще изображают будущее равным по размеру с настоящим и прошлым, при этом на рисунке оно отстоит от других временных зон (рис. 4). Интолерантные к неопределенности старшеклассники как бы «отдаляют будущее», стараются не думать о нём.

Рис. 3. Пример выполнения методики «Круги Коттла» респондента, толерантного к неопределенности

Рис. 4. Пример выполнения методики «Круги Коттла» респондента, толерантного к неопределенности

По результатам отдельных элементов каузометрического анализа видно, что респонденты с высоким уровнем толерантности включают в будущее значительно больше событий, чем интолерантные (208 и 105 соответственно), детализируют его, указывают конкретные места, связанные с будущими событиями своей жизни. Интолерантные затрудняются при этом определить вероятное место происхождения данных событий. Респонденты с высоким уровнем толерантности к неопределенности способны строить будущее дальше, нежели интолерантные респонденты (табл. 6).

Корреляционный анализ шкал методик толерантности к неопределенности и временной перспективы свидетельствует о том, что у толерантных респондентов отношение к новизне связано с выраженностью негативной реконструкции событий прошлого (r=–0,47*) и предопределенностью настоящего (r=–0,51*). Чем более негативным видится прошлое из точки «здесь и сейчас», тем больше люди стремятся уйти от него посредством новых впечатлений; чем настоящее фаталистичнее, тем меньше респонденты стремятся к новому.

Помимо этого, в первой группе обнаружена обратная связь между отношением к неопределенным ситуациям и будущим (r=–0,4*). Этот эмпирический факт представляется нам довольно неожиданным (с учетом характеристики группы по шкалам методики толерантности к неопределенности и данным других методик). Чем легче относятся респонденты к неопределенным ситуациям, тем менее выражены их потребности простраивания планов на будущее (возможно, просто не придается значение важности планирования ввиду готовности «решать любые проблемы по мере их поступления»).

Во второй группе также отмечается обратная связь отношения к новизне и фаталистического настоящего (r=–0,47*). Кроме того, у интолерантных респондентов толерантность/избегание неопределенности обратно коррелирует с негативным прошлым (r=–0,43*): чем больше негатива было в прошлом, тем хуже респонденты переносят неопределенные ситуации, либо наоборот.

Выводы

Таким образом, обобщение результатов эмпирического исследования позволяет сделать следующие выводы.

1. Респонденты с высоким уровнем толерантности к неопределенности относятся к своему будущему позитивно, определяют его как комфортное. Образ будущего у них имеет достаточно подробный план; оно значимо, насыщено эмоционально, включает много событий, кроме того, школьники способны прогностично определить место, где события будущего с высокой степенью вероятности произойдут. Временная перспектива носит среднесрочный характер, составляет около 30 лет. Толерантные респонденты полагаются на себя, на свои силы, воспринимают себя субъектом собственных действий, склонны ожидать успеха в будущем, полагаясь при этом на свои внутренние ресурсы.

2. Респонденты с низким уровнем толерантности к неопределенности видят своё будущее неопределенным, тревожным, неизвестным, страшным, конструируют будущее схематично, поверхностно. Они склонны отдалять будущее от настоящего, меньше наполняют его событиями. Временная перспектива носит краткосрочный характер. Респонденты затрудняются определить место будущих событий. Уже на уровне планирования будущего респонденты понимают, что нуждаются в помощи со стороны.